Александр Андреевич, позвольте сначала поздравить вас с днем рождения, который вы отмечаете 25 сентября...
- Спасибо, год выдался успешный, хотя и непростой. Так совпало, что в этом году мне пришлось защищать детей. С советских времен повелось, что при распаде семей сыновей и дочерей автоматически отдавали матерям. А отцы переводились в категорию воскресных пап. И, конечно, редко брались в расчет привязанности и чувства самих малышей. Этот тренд, кажется, удается переломить: в трех процессах, которые я вел, дети остались с тем из родителей, с которым сами захотели. Так что год прожит не зря!
- Процессы Байсаров - Орбакайте и Рустам Тарико - Татьяна Осипова завершились довольно быстро. А вот окончания войны за детей между Слуцкерами пока что-то не видно. То, что пишут мои коллеги о разводе Слуцкеров в последнее время, - это, извините, не судебный процесс, а какая-то «Санта-Барбара». Процитирую просто несколько заголовков СМИ, достойных этого сериала: «После года разлуки отец предложил матери встретиться с детьми, но мать не пришла» или «Суд постановил матери встречаться с детьми, но дети не хотят ее видеть». Ну разве не «мыльная опера»?
- «Санта-Барбарой» вы меня не напугаете. Кроме юридического образования, я еще, между прочим, окончил ВГИК. Хотя последние события действительно напоминают мелодраму. Если же перейти на серьезное обсуждение проблемы, то, к сожалению, все упомянутое вами - правда. Есть решение Пресненского районного суда, которое вступило в силу с 1 сентября и разрешает Ольге Сергеевне встречаться с детьми. Дети категорически противятся встречам с мамой. Мы все оказались в тупике, из которого пытаемся найти выход.
- А в чем, собственно говоря, проблема?
- Сложилась патовая ситуация: у Ольги Слуцкер в руках решение суда, обеспечивающее определенный порядок общения с детьми, и отец готов следовать этому решению. Однако никакой суд (и вообще никто) не может заставить детей общаться с матерью вопреки их желанию. Решение суда определяет технический порядок встреч, но нет и не может быть решений, внушающих любовь.
- Извините, Александр Андреевич, но трудно поверить в то, что детишки не хотят видеть маму. Скорее верится в версию Ольги Слуцкер, что над детьми поработали психологи и они «зомбированы».
- Вы заговорили кинематографическими терминами, отвечу, если позволите, тем же. Моя младшая дочь - ровесница детей Слуцкеров, и они часто встречаются. Не так давно я вместе с ними смотрел фильм «Гарри Поттер. Узник Азкабана». И там добрый волшебник Дамблдор говорит между прочим следующую фразу: «Голос ребенка ничего не значит для тех, кто разучился слышать». В английском оригинале это звучит еще круче: «A child's voice, however honest and true, is meaningless to those who've forgotten how to listen».
Понимаете, Мише и Ане вопрос «Хотите ли вы жить и встречаться с мамой?» за прошедший год задавали уже десятки разных людей сотни раз - и устно, и письменно. Причем задавали высококлассные специалисты - независимые психологи, органы опеки из трех разных районов, директор и учителя школы, где учится Миша, ваши коллеги-журналисты и, наконец, судья. И ни у кого из этих людей не возникло сомнения, что дети говорят не от чистого сердца. От сердца они говорили всем одно и то же: «Хотим жить с папой» - и точка.
 |
| Стиль общения отца с детьми вполне либеральный. | |
- Давайте все же точку превратим в запятую или, скажем, в двоеточие. Должны же вы знать причины, по которым дети отреклись от матери?
- Ну от Ольги Сергеевны дети не отрекались. Здесь вы, простите, передергиваете. Просто у них серьезная психологическая травма, для заживления которой нужно время и большие усилия со стороны Ольги Сергеевны. Я не могу и не хочу лезть в интимную жизнь семьи Слуцкеров и методы воспитания детей матерью. Кроме того, я лицо заинтересованное, адвокат Владимира Иосифовича, и моим негативным оценкам могут не поверить. Отвечая на ваш вопрос, я поэтому процитирую выдержку из заключения психолога, которая официально зафиксирована в решении суда. «Стиль общения матери с детьми - авторитарный, отца - либеральный... Отсюда желание отца компенсировать авторитарный способ общения с детьми матери, удовлетворить их потребность в ласке, тепле и эмоциональном контакте. Такой характер детско-родительских отношений привел к обмену социальными ролями в семье: отец в большой степени берет на себя реализацию «материнских» функций в воспитании детей, а мать - «отцовских».
Это, кстати, признает и сама Ольга Слуцкер, в многочисленных интервью она сама говорила, что фактически в семье выполняла роль кнута, а пряником для детей всегда был муж.
Понимаете, детям остро не хватало любви и тепла со стороны Ольги Сергеевны. В таком возрасте это воспринимается малышами очень болезненно, а когда во время развода Ольга Сергеевна начала публично выносить сор из избы и рассказала многомиллионной телевизионной аудитории, как был рожден Миша... Мишу в школе сверстники немедленно начали дразнить мальчиком из пробирки, и холодность в отношениях детей с матерью, видимо, переросла в отчуждение.
- Хоть вы и выпускник ВГИКа, но широкой публике известны как адвокат. Давайте перейдем от эмоциональной стороны проблемы к юридической. Почему Ольгу Сергеевну не пускают к детям вопреки решению суда?
- Во-первых, пускают. Накануне 1 сентября Владимир организовал ей встречу с детьми, дети прождали маму больше часа, но мама так и не пришла. Не пришла, хотя добивалась этого свидания больше года. 1 сентября была организована ее встреча с сыном Мишей, хотя он всячески противился этому. Итог общения был плачевный: ночью к ребенку пришлось вызывать врача, из-за психологического стресса у мальчика сильно пошла носом кровь. 6-летнюю Аню, у которой, несмотря на юный возраст, характер уже вполне взрослый, заставить встретиться с мамой никакими уговорами не удалось.
Во-вторых, никакой суд не может заставить детей общаться с матерью вопреки их желанию. Ольга Сергеевна изначально, когда супруги решили разводиться, предпочла пойти по пути судебных процедур, ей как бизнесвумен этот способ более понятен. И теперь, когда у нее в руках оказалось вполне предсказуемое решение, она не может понять, почему это решение не работает. Да потому что дети - не шкаф, который можно взять и переставить куда хочешь. Ее материнские права, определяемые законодательством, могут быть в полной мере реализованы лишь в том случае, если сами дети захотят пойти ей навстречу. Для того чтобы это желание у них появилось, нужно много терпения и много времени. Это не может быть решено росчерком пера в районном суде.
Именно это Владимир хотел объяснить бывшей супруге, предлагая встречу накануне учебного года. Увы, Ольга Сергеевна посчитала это излишним.
Мы все время пытаемся договориться с Ольгой Сергеевной по-доброму, найти внесудебный компромисс. Мы ей предлагали подписать мировое соглашение по детям - она отказалась. Затем предлагали без судебного разбирательства заключить мировое соглашение по имуществу - переписать все совместно нажитое на детей, она и с этим не согласилась.
Почему-то об этом мало кто вспоминает, но изначально Владимир Иосифович вообще не хотел судиться. Перед подачей заявления в суд он предложил Ольге: дорогая бывшая жена, чтобы не травмировать детей, не будем ничего внешне менять. Живи в своей комнате, в общем доме с детьми, занимайся с ними, общайся с ними, как раньше, как будто между нами ничего не произошло. Все совместно нажитое имущество мы перепишем на тебя, кроме дома, в котором живут дети. Не надо никаких судов, не надо наносить детям тяжелую психическую травму. Однако Ольга Сергеевна захотела, чтобы дети были ей переданы официально по суду.
Знаете, дети довольно долго о разводе не знали. Даже после подачи иска в суд Владимир до последнего момента пытался скрыть развод от детей. И тогда Ольга сама в отсутствие мужа поставила детей перед фактом, что им придется выбирать: жить с ней или с папой.
В результате, как в сказке Пушкина, осталась у разбитого корыта.
- Понятно, что все очень непонятно. Неужели «развод года» Слуцкеров может действительно стать разводом века или по крайней мере десятилетия? Будет ли конец у этого сериала?
- Боюсь, что быстрого конца ждать не приходится, и не по нашей вине. К сожалению, очень немного надежд, что Ольга Сергеевна сумеет здраво оценить сложившуюся ситуацию. Это значит, что нам, скорее всего, опять придется возвращаться к судам и тяжбам. Хотя Владимир Слуцкер негативно относится к такой перспективе. Ведь все это далеко не лучшим образом скажется на повседневной жизни детей, в частности, на учебе Миши. Но мы вынуждены будем доказывать, что вступившие в силу решения не могут быть выполнены, иначе говоря, являются заведомо невыполнимыми, потому что суд не может вернуть любовь и доверие...
